Куплет 1:
Что там вдали, я видел блики, отражение луча.
Отвод предсказывают люди, но сбылось опять наоборот.
Страницы примут вид, от сумасшедшего яд.
Трубит мечта и бесполезно поливает маяк.
Что там день принесет, отдав взамен привычный быт из масс.
Отстаивает руки слепой поэт, и в этот раз.
Холодные рутины городской суеты
Ему ближе, чем семья, ведь её нету, увы.
Этот пустой, на первый взгляд, усталый солдат —
Даёт начало и ему привычно не доверять.
Но как известно; посему, вся эта роскошь — предел;
И поломаются дешевые, я знать их не хотел.
Да и на порядок выше моя каста.
Монет звон блядства, пешки вон — часто.
Король в дамках — маста.
А раз так, веселись — народ устал.
Я среди своих правых, правей правый.
Припев:
А мне бы горе разделить и радость утолить —
В самый ненастный день, в самый несчастный час.
Обнять родных в последний раз и уберечь себя.
Умыться талой водой, нам Бог судья…
Куплет 2:
Много дерьма мусолят люди за глаза?
Но почему, ответь мне передают приветы, передают приветы.
Лыбы на *блете я обрубаю грубо.
Не браткай мне тут, в рупор; на люди не другай.
Как тебе верить, если разум разом раскусил?
Иуда ты — Василий, покати, куда катил.
Я верен правде, и семья подскажет, кого не стоит
Подпускать к себе, дабы не заляпать биополе.
Лучше один, но верный, иначе — нахуй надо.
Тернии положу в карман, горы в порошок за брата.
Распят — буду умирать. Спокоен всё же;
Потому, что моя бравада сможет подытожить.
Любой вопрос, по-сути — не вопрос для нас.
Мирного неба вам над головами, свора!
Не глядя, голову я опущу на плаху.
Уверен, палачу — пиздец настанет прям перед замахом.
Припев:
А мне бы горе разделить и радость утолить —
В самый ненастный день, в самый несчастный час.
Обнять родных в последний раз и уберечь себя.
Умыться талой водой, нам Бог судья…
А мне бы горе разделить
В самый ненастный день, в самый несчастный час.
А мне бы горе разделить
В самый ненастный день, в самый несчастный час.