Недавно о старости задумался я.
Тупил у окна и подумал, а какая она?
Я понял, глядя на зеленую траву и серый дым —
Постарею, когда перестану быть молодым.
Безумно жаль, что это все когда-нибудь закончится.
Кто-то зайдет и без предупреждения выключит свет.
Наступит то самое — бесконечное одиночество.
Вроде только что все было, бац, и ничего абсолютно нет.
Немного страшно стало в последнее время.
Да, и признаваться в этом, если честно, — тоже страшно.
Иногда озадачивает собственное отражение,
И почти не радует то, что радовало раньше.
Так здорово, когда рядом есть кто-то постарше. Точнее, когда я не самый старший
в компании.
Весело, когда при продаже «алкашки» продавщица в паспорте внимательно мой
возраст выпаливает.
Радуют кроты в переходе, которые втроем подходят, просят: «Дай полтос.
Слышь, ну, че те!»
Или когда Сэма принимают за моего младшего брата. Конечно приятно,
но так-то по факту.
Сейчас мне тридцать два,
Смотри на момент выхода CD должно быть тридцать три.
Половина пути позади, как ни крути.
Но почему-то тут не получилось даже пошутить.
Ну, а по-сути, видимо так и должно все идти.
Наверное невралгия — больно слева в груди.
«Остановись, куда-нибудь зайди, пробки пережди», —
Сказал пассажир, но я ехал совсем один.
Ведь «Сегодня» — завтра будет «Вчера», а еще вчера — «Сегодня» было «Завтра».
Тут имеет смысл подождать до утра, и уж потом строить планы и что-то загадывать.
«Сегодня» — завтра будет «Вчера», еще вчера — «Сегодня» было «Завтра».
Имеет смысл дожить до утра, и уж потом что-то загадывать.
За столиком в кафе появляются строки:
"Алеша начал куплет в Япоше - закончил в Оки Доки".
Стейк из семги, рис, сок апельсиновый.
Витамины, салатик и чайник чая с жасмином.
Рыбу доел по бырому, денег на трубу закинул.
Всем пожелал мира и прыгнул в большую машину.
На Тверскую вырулил, тихо врубил рэпчину.
Пустил дыма и по мобильному че-то там разрулил.
Дома чистота идеальная, супруга рада,
Собака сыта, малого уложила няня.
В прихожей замер: «Я там, где должен быть,
Или может я сейчас нужен там, где меня нет?»
Залип на диване, у меня груз на кармане.
Он тянет, ароматно, воняет. Фу, бл*, нет!
Я ведь планировал сегодня провести трезвый вечер.
Чтобы я сейчас делал, если б курить было нечего.
Но на печени Замоскворечье отмечено.
И че, как обычно скручиваю, взрываю, подлечиваю.
Я склонен дымить на балконе.
Я понял, и пофиг на каком районе Гуфоне, Big fu*king Johnny.
Подомной школьное поле футбольное —
Школьники, походу продленка, по-моему ноль-ноль.
Орет ребенок, следы красного на зеленом,
Ему ужасно больно, а мне палец обожгло углем.
Ведь «Сегодня» — завтра будет «Вчера», а еще вчера — «Сегодня» было «Завтра».
Тут имеет смысл подождать до утра, и уж потом строить планы и что-то загадывать.
«Сегодня» — завтра будет «Вчера», еще вчера — «Сегодня» было «Завтра».
Имеет смысл дожить до утра, и уж потом что-то загадывать.
Сидя в кресле у зубного, я сильно взволнован.
Самолет до Новосиба у меня в пол восьмого.
Время — шесть, и по идее должен успеть.
Чемодан упакован, но доктор продолжает сверлить.
Я решил уточнить, сколько нам еще осталось.
И после этого вопроса снова вспомнил про старость.
Он поправил маску и сказал: «Самую малость».
И тут я еще сильнее загнался или мне показалось.
Ведь «Сегодня» — завтра будет «Вчера», а еще вчера — «Сегодня» было «Завтра».
Тут имеет смысл подождать до утра, и уж потом строить планы и что-то загадывать.
«Много будешь знать, можно быстро состариться» —
Шептала мне бабуля, крепко сжимая пальцы.
Не важно сколько лет, девяносто или двадцать.
Хорошо смеется тот, кто умеет хорошо смеяться.